Начала ноокосмогенеза

           Эта статья напечатана в журнале «Экология и промышленность» за 2016 год, том 20, № 4 и размещена на сайте «ПроАтом», куда я стараюсь представлять работы, кажущиеся мне наиболее интересными. Однажды я как-то сопоставил количество прочтений одной из моих статей на сайтах «ПроАтом» и ЯОР. Оказалось, что на сайте ЯОР читателей явно больше. Так как данной статье я придаю значение, то надеюсь, что размещение на сайте ЯОР привлечёт к ней внимание дополнительных читателей.

                                                                                                                                  Б. Гордон

Хотя данная статья может показаться далёкой от атомной энергетики, но автор уверен, что именно проблематика ядерной и радиационной безопасности, которой он занимается последние годы, органично связана с её содержанием.

Вряд ли человечество откажется от столь концентрированного источника как атомная энергия, поэтому ему придётся искать пути обеспечения безопасности её использования. А значит, – иметь дело с временами распада продуктов деления порядка тысяч и миллионов лет.

Автор разделяет убеждение ряда коллег, что будущее атомной энергетики сопряжено с реакторами иных типов, чем те, которые пока эксплуатируются в мире. Принципиальное отличие таких реакторов от нынешних, конверсионных как раз должно определяться их ядерной безопасностью, основанной на свойстве внутренней самозащищённости. Возможности их обеспечения топливом оцениваются тысячелетиями, которыми может продолжаться история человечества. Так что оперирование временами, многократно превышающими период человеческой жизни, – особенность нашей практики.

Такая позиция выражена в ряде статей автора, обобщенных в вышедшей недавно книге «Безопасность ядерных объектов, изд. МИФИ, М., 2014. Так что данная статья представляется органичным продолжением этой книги.

    Начала ноокосмогенеза

                                                                                                                         Профессор Б.Г.Гордон

  
 Жизнь — без начала и конца.

Нас всех подстерегает случай.

Над нами — сумрак неминучий,

Иль ясность Божьего лица.
А. Блок

             Изучением разнообразных взаимодействий между человеком и природными объектами занимаются специалисты по физическим, химическим, биологическим, медицинским и другим наукам.  Из них-то и рекрутируются  экологи зачастую простым самоназванием. Ведь рациональные заключения, интегрирующие результаты  многочисленных наук, всегда трудны и спорны.

            Сфера взаимовлияния разума и планеты называется ноосферой, а с космосом – ноокосмосом, так что экологию можно понимать как науку, исследующую развитие, становление ноосферы или ноокосмоса в зависимости от масштаба. Русскоязычные представления о ноокосмологии можно найти на сайтах, в статьях и даже в книгах, правда, они имеют какой-то специфический оттенок. Но понятие «ноокосмогенез», пожалуй, впервые вводится в данной статье. Собственно в ней  представлены на обсуждение некоторые соображения, относящиеся к сфере экологии, основным качеством которых было отсутствие их в известной автору литературе. Что ж, давно известно, что без балласта воздушные шарики высоко летают и быстро лопаются.

Младенческая цивилизация 

  Каждый человек участвует в различных процессах, характеризующихся разными  масштабами времени. Длительность его индивидуальной жизни пока в среднем не превышает 70 – 100 лет, в чём он легко убеждается на собственном опыте. Но он пытается оперировать временами в тысячи и миллионы лет, далеко выходящими за пределы возможностей его ощущений, рассчитывая только на ограниченное воображение.

Возраст самого человечества по существующим ныне весьма переменчивым, а зачастую противоречивым воззрениям многочисленных наук оценивается в 50-60 тыс. лет. К этому периоду относится возраст находок фрагментов человеческих скелетов и предметов труда. При этом наиболее древние артефакты, материальные свидетельства нашей цивилизации, относятся к временам сотворения мира по иудаистскому календарю: шесть-восемь тысяч лет назад. Не случайно сказал же один из умников ХIХ столетия: «История – время цивилизованных дел человеческих, обнимающее последние пять тысяч лет». И все эти суждения о длительности человеческой цивилизации основаны на разрозненных археологических находках, сделанных за последние 200 лет.

Время жизни солнечной системы, а с ней и нашей планеты, измеряется миллиардами лет. Однако по существующим разнородным научным данным обстановка на Земле определялась несколькими глобальными катастрофами, существенно изменявшими условия существования на ней. Время между ними – период, пригодный для существования разума на планете,  оценивается разными учёными в 200-700 млн. лет, а причины этих катастроф не однозначны. Это могли быть внутренние геологические воздействия, столкновения с крупными космическими телами или серьёзные изменения активности солнца. Обоснования  этих оценок зачастую противоречат друг другу и насчитывают также не более двух веков.

То есть на планете Земля существуют три временных шкалы, три различных интервала: индивидуальный, общечеловеческий и  планетарный, которые полезно как-то сопоставить, связать  между собой.  Нельзя же исключить, что в других частях вселенной время может существовать, действовать и измеряться иным образом, так что хоть со своим надо разобраться.

Нормируем планетарный период на срок человеческой жизни, то есть примем его за 100 лет. Для удобства дальнейших сопоставлений оценим с запасом время существования нынешнего вида человечества в 100 тыс. лет, а время от последней катастрофы равным 100 млн. лет. Так что внутри планетарного периода последние 100 тыс. лет развивается наша цивилизация.  

Тогда относительная длительность человеческой цивилизации составит одну десятую планетарного года, равную примерно месяцу. Понятно, что если бы мы приняли планетарный период в 700 млн. лет, как полагают некоторые специалисты, то эта длительность была бы ещё меньше. Строго говоря, этот период надо бы оценивать не по тому, сколько лет прошло от последней катастрофы, а по тому, сколько лет осталось до следующей. Но наши рассуждения не претендуют на доказательство, а служат лишь наглядности понимания того, что наша цивилизация может оказаться не первой, не последней на планете, но, представляясь нам единственной,  она пока ещё находится в очевидном младенчестве, в грудничковом возрасте. Соответственно следует относиться к её состоянию, достижениям и перспективам.

Возникает кажущийся естественным вопрос: если наша цивилизация не первая, то где же следы предыдущих? Ответ очевиден. Доступные нам следы и артефакты нашей цивилизации располагаются на глубинах в несколько метров. Если считать процессы исчезновения цивилизаций пропорциональными, то следы следовало бы искать на глубинах в сотни километров. Но планетарные катастрофы перераспределяли соотношение суши и океана, так что ещё и непонятно, где искать. Кроме того, отсутствие следов может восприниматься как одно из доказательств незначительности человеческого воздействия на планетарные процессы, о чем будем говорить далее.

Существует мнение, приписываемое Ф. Бэкону, что наши знания составляют каплю в океане незнания. Понятно, что это не более, чем гипертрофированная метафора и  приведённые выше соображения позволяют проиллюстрировать её правоту. В конце концов, всё «вечности жерлом пожрётся и общей не уйдёт судьбы».
Так что человечеству следовало бы сдуть щёки по поводу своих достижений в понимании окружающего мира и способностей воздействовать на планету, которая случайно досталась ему на неопределённый период.

Младенчество цивилизации отражается в очевидном факте, лежащем в основе почти всех литературных сюжетов. Три тысячи лет известны простые правила поведения, сформулированные в декалоге, и на земле нет никого, кто б им постоянно следовал. Даже иудейские учителя, христианские апостолы и так называемые святые, как правило, сначала грешили, а потом приходили к пониманию правильного пути – типично детское поведение.

Оценка достижений

Пока же человечество весьма серьёзно относится к своим научным достижениям, и содержание предыдущего параграфа призвано несколько снизить градус самодовольства. Уже с ХIХ века наука, действительно, постепенно превращалась в производительную силу, воздействия которой зримо изменяли окружающий мир. Это позволило в 1927 году Ле Руа предложить понятие «ноосфера», которое в российской традиции принято связывать с именем В.И. Вернадского. Сам же В.И. Вернадский в одной из своих статей зафиксировал  терминологическую новацию француза, отметив, что тот прилежно посещал его лекции в Сорбонне и сделал из них правильные выводы. Кроме того, содержание этого понятия понималось разными учёными по-разному, да и сам В.И. Вернадский в разные периоды жизни вкладывал в него разный смысл.

В эти годы последствия воздействий человеческой деятельности на планету ещё только начинали изучаться, и введение такого понятия представляло собой  результат предвидения, которое реализовалось в том же веке. Само понимание существования ноосферы оказало сильное влияние на происходившие в ней процессы. Слово «сфера» напрямую отсылает к нашей планете в то время, как человечество активно стремится выйти за её пределы.    Поэтому с таким же успехом и с не меньшей степенью достоверности вполне можно говорить о ноокосмосе – воздействии разума в космических масштабах и рассматривать разум как одну из сил, формирующих космос. То есть, ноосфера может восприниматься как экспериментальная пробирка, элемент ноокосмоса. Конечно, в настоящее время такое воздействие  человеческого разума кажется мизерным, его первые шаги за пределы планеты также  продемонстрировали его младенческое поведение: ближайший космос уже замусорен так, что необходимо решать новую, антропогенную проблему. Поэтому существуют мнения о преждевременности космических претензий, сначала надо бы навести порядок на своей планете и вокруг неё. Вряд ли кто-нибудь возьмётся твёрдо доказать, как возникла на ней биосфера, как она стала разумной, а уж только после этого можно говорить о совершенствовании ноосферы, о ноокосмосе и т.п.

Гипотеза о неоднократной инфицированности Земли жизнью и разумом имеет много сторонников. Думается, что не случайно мифы различных племён содержат предания о пришельцах с небес. Например, даже  в Библии можно прочесть странную историю о том, как сыны Божьи входили к дочерям человеческим, а от этого рождались исполины. Правда,   все они вели себя настолько мерзко перед Господом, что Он целиком уничтожил тогдашнее человечество, сделав исключение лишь для семейства Ноя. Странность истории видится в том, что потом в Ветхом завете ни разу не упоминаются ни сыны Божьи, ни исполины.

Пока доказательства реальности космического разума отсутствуют, идут споры, насколько собственное антропогенное влияние существенно для планеты. Не занимая в них определённой позиции, приведём, некоторые аргументы разных сторон. Семь миллиардов живущих на планете людей составляют всего лишь ~ 10^-13 часть от массы Земли. Это даже не плесень, это сверх наночастица, совокупное воздействие которой на планету трудно признать значительным. Однако эта частица обладает разумом, способностью сопоставлять, запоминать и делать выводы. И разум может оказаться сильнейшим усилителем воздействий.

Подсчитано, что годовая эмиссия углекислого газа за счёт естественных процессов гниения составляет 220 млрд.т. Из мирового океана ежегодно выделяется 330 млрд. т. А в результате промышленной активности в атмосферу уже поступает 30 млрд. т. в год. Казалось бы,  видно, что вклад невелик, но влияние его пока неизвестно, как впрочем, и времена релаксации  воздействий. Да и вообще влияние двуокиси углерода на теплофизические процессы на планете многими учёными ставится под сомнение. Возможности современной науки позволяют достоверно оценить концентрацию углекислого газа всего за примерно  400 тыс. лет, когда концентрация циклически менялась от 0.02 до 0.03 %. 

Даже ядерные и термоядерные силы вряд ли, действительно, способны как-то воздействовать на планету. Взрыв знаменитой 50-ти мегатонной водородной бомбы, так называемой кузькиной матери, от которой, как говорят, вздрогнула планета, был для нее, возможно, как слону дробинка: дернул мышцей и пошел дальше, помахивая хоботом. Поэтому приверженцы такой позиции полагают, что природные планетарные воздействия многократно сильнее антропогенных.

С другой стороны, концентрация углекислого газа за последние 200 лет достоверно возросла с 0.028 до 0.038, и  ряд авторов утверждает, что это не флуктуация. Влияние водяного пара на тепловой баланс планеты также ещё только изучается и может оказаться не меньшим, чем роль углекислого газа. Вместе с тем, по  мнению этой группы учёных, техносферное энергетическое воздействие достигает примерно трети от всего энерговыделения биосферы, и человечество уже необратимо  изменило среду обитания за счёт вырубки лесов, осушения болот и т. п. А несколько процентов техногенного углекислого газа или водяного пара могут сыграть роли катализатора, соломинки, преломившей хребет верблюда, или  песчинки, вызвавшей лавину. 

Планетарные процессы медленны сравнительно с жизнью научных школ, и мы ещё просто не имеем достаточных времени наблюдений и экспериментальных доказательств. Поэтому  одни учёные ведут речь о глобальном потеплении, а другие – о грядущем ледниковом периоде. Одни твердят об огромности углеводородных запасов топлива, другие об их скором исчерпании. Понятно, что многое зависит от технологии и стоимости добычи, но не в последнюю очередь – от  временного интервала: в планетарном периоде внутреннее энерговыделение Земли  и энергия Солнца неотвратимо уменьшаются, а в цивилизационном времени возможны процессы, приводящие к повышению температуры планеты.

Представляется очевидным, что при оценке гомеостаза измерения средних температур и концентраций таких огромных неоднородных тел, как планетарная атмосфера или поверхность Земли, – предмет скорее договорённостей, чем экспериментальной техники. Погрешности определения, например, среднемассовой температуры того же порядка, что её критические колебания: на пять градусов вверх – глобальные пожары, вниз – всеобщее оледенение. А помимо тепловых изменений причинами катастроф могут быть космические, механические, электромагнитные, химические и другие воздействия. Подобные споры, действительно, напоминают детские всхлипы, и любая планетарная катастрофа вызывается такими силами и сопровождается воздействиями такого масштаба, по сравнению с которыми все возможности человечества, скорее всего, пренебрежимы и ничтожны.

Величина техногенных воздействий измеряется различными весьма молодыми науками и в настоящее время может быть оценена очень приблизительно. Никто не знает точно, сколько цивилизаций уже бесследно исчезло с нашей планеты, до какой степени они были развиты, сколько осталось времени её безмятежного существования до ближайшей катастрофы и когда будет следующая.

Анализ перспектив 

Сказанное выше призвано проиллюстрировать распространённую точку зрения, что человечество ведёт себя весьма легкомысленно. Ноосфера – это первый шаг в ноокосмос, но детская смертность всегда выше средней, и в ближайшие тысячелетия существует высокая вероятность гибели младенческой цивилизации существующего образца. Такое понимание позволяет правильно расставить приоритеты претензий человечества на познание окружающего мира.

 Неуправляемое воздействие человечества на планету в настоящее время  представляется не столь опасным для его дальнейшего существования как внутренние распри между разными государствами, этносами, религиями и т.п. В ХIХ веке была поставлена задача проанализировать последствия возможного перенаселения планеты. ХХ век продемонстрировал огромные возможности самоуничтожения человечества: гражданские и мировые войны, геноцид собственного и других народов и т.п. Самое страшное в этих процессах – снижение интеллектуального потенциала, необратимая потеря генофонда и внутреннего биоразнообразия. И наряду с впечатляющими достижениями наук и технологий чуткие умы подмечают симптомы вырождения и деградации.

Хотя очевидно, что такие опасения также ещё нуждаются в научных подтверждениях, страшно представить, к чему может привести снижение интеллектуального уровня при наличии атомной бомбы и атомной энергетики. Автору уже доводилось высказывать некоторые общие соображения о последствиях резких скачков в человеческом знании. Мы живём в мире, размеры которого определяются масштабами, воспринимаемыми нашими чувствами и достигнутыми возможностями.

Человечество освоило скорости порядка км/с. И скачок на четыре-пять порядков вверх выводит в область, где время замедляется, пространство искривляется и т.п.

При приближении к абсолютному нулю температуры проявляются такие свойства, как сверхпроводимость, сверхтекучесть и т.д.

Человек различает длины порядка долей миллиметра. Но скачок на пять-шесть  порядков вниз переводит в сферу нанометров, где проявляются совсем другие законы природы, изучение которых только начинается в наши дни.

Когда начали осваивать ядерную энергию, то столкнулись с тем, что концентрация энергии в ядерных материалах существенно выше, чем в традиционном химическом топливе. В зависимости от состава и концентрации расщепляющихся нуклидов энергоемкость ядерных материалов в 10⁵ – 10⁶ раз больше, чем, например, нефти. Поэтому неконтролируемое высвобождение ядерной энергии или разрушение ядерного топлива (ядерная авария) сопровождается такими радиационными последствиями, которые могут оказывать глобальное воздействие на окружающую среду на огромных территориях.

Это наводит на мысль, что при овладении атомной энергией также привычные представления должны применяться с осторожностью, так как мы ещё только приступаем к пониманию того, какими энергиями предполагаем распоряжаться. И совсем ещё темны наши знания о возможных взаимовлияниях ядерных и планетарных процессов. Такой подход позволяет совершенно иначе взглянуть на известную нам историю человечества, цивилизации, науки. Перечисленные выше открытия новых явлений сами появились скачком – в ХХ веке, и прошло слишком мало времени для того, чтобы оценить их воздействие на нашу жизнь.

На всякий случай мы отодвигаем детей от обрыва, охраняем от огня, не даём в руки спичек, лекарств и т.п. Никто же не будет требовать от ребёнка продуманных планов и действий, но с тем большей осторожностью следует относиться к его различным попыткам самостоятельной активности, чтобы они не привели  к его преждевременной гибели.

Вряд ли стоит ожидать от младенца открытий смысла жизни или первопричин её возникновения. Поэтому те современные исследования, которые декларируют подобные цели или требуют огромных средств для своих дальнейших изысканий, вполне можно предоставить будущим поколениям. А цель нынешних – создавать условия для сохранения и продолжения существования человечества, для улучшения качества будущих поколений.           С такой позиции, например,  средства на исследования процессов в большом андронном коллайдере (БАК) или на термоядерную энергетику (ИТЭР) представляются преждевременными и малопродуктивными.  К тому же, по мнению ряда учёных, такие исследования сопряжены с неизученными опасностями, так как могут возникнуть условия, которые угрожают существованию самой жизни на Земле.

Очевидцы  вспоминали, что на испытаниях «кузькиной матери» они были так потрясены, что у некоторых возник страх вовлечения кислорода планеты в необратимый процесс его уничтожения. А нынешнему поколению памятны опасения специалистов, что запуск большого андронного коллайдера вообще может привести к уничтожению материи. Может быть, не следует воспроизводить на планете такие процессы, которых нет в самой природе. Такая мысль должна бы стать строгим ограничителем стремлений  разума для его же сохранения на Земле.

Организация жизни нынешней версии человечества также находится только в зачатке. Вообще люди столь разнообразны и разнородны, что объединять их одним термином «человечество» может оказаться опрометчивым. Кто знает, где и когда за последние тысячелетия произошли мутации, изменившие генотип этносов или даже рас. А ведь именно разнообразие этносов и рас представляется условием развития человечества. Одни группы людей призывают к уничтожению других, соседние государства имеют противоположные интересы, но некоторые общие черты всё же позволяют сделать обобщение.

Именно формирование условий для продолжения рода нуждается в упорядочении, классификации и приоритезации видов деятельности человека.

Сепарация занятий 

Все живые существа и люди, в том числе, обмениваются с окружающей их средой энергией, материей и информацией, которые взаимосвязаны между собой. Так что главное дело для человека и всего нашего рода – питание, освоение и усвоение среды. Эта простая мысль пока так и не стала организационной основой человеческого существования, возможно, именно в силу своей очевидности. То разнообразие видов деятельности и разделение труда, которое существует  сейчас, возникло в семье, племени, государстве по мере развития и усложнения общественных связей. И стимулом их совершенствования, критерием качества и полезности труда являлись питание, рекреация (восстановление) и способность к продолжению рода, характерные для всех живых существ.

Различные науки восстанавливают и изучают историю социального усложнения и совершенствования, возникновения и разделения различных общественных функций. Конечно, никакая наука пока не способна предъявить однозначные критерии пользы даже в рамках одного этноса: люди противоречивы и неуступчивы. Многие существующие виды занятий представляются не нужными для сохранения и поддержания рода, хотя суждения об этом субъективны и произвольны.

Достаточно условно существующее в законодательстве разделение деятельности на работы и услуги: работы имеют материальный результат, а услуги – нет. Но главное состоит в том, что результаты выполняемых работ и оказываемых услуг имеют разное значение для существования человечества и в зависимости от своей важности оцениваются по-разному, так как плоды труда и досужие занятия  совместно создали ту среду, которую называют цивилизацией.

И сейчас  на Земле существуют многообразные человеческие сообщества, которые могут  служить примерами различного устройства. География формирует матрицу для понимания  истории. Есть такие племена, где большинство занято добыванием пропитания и изготовлением средств для него. Но и в таких обществах существуют вожди, жрецы, врачи и тому подобная публика, освобождённая от этого полностью или частично для достижения других целей. Одни занимаются собиранием исходных продуктов для лекарств, другие –  воспитанием детей, третьи – украшением жилищ и т.п. В ряде стран сфера услуг по количеству циркулирующих денег уже обогнала производство, что позволило некоторым экономистам провозгласить новую тенденцию. Тут ведь всё дело в производительности труда и размере необходимого производства, которые весьма вариабельны.

Возникновение досуга, который можно было использовать в периоды рекреации для различных целей, наполнение его творческой деятельностью выделили человека из разряда фауны. С не меньшим основанием, чем известный марксистский афоризм, можно сказать, что досуг создал человека, дав ему время и условия для очеловечивания.

Сытый человек нуждается в поддержании здоровья. Сытый и здоровый должен сохранять знания и о производстве пищи, и о состоянии организма. Развитием имеющихся знаний занимается наука, ставшая, как уже говорили, производительной силой. Каждый нуждается в защите от природных воздействий, от техносферы и т.д.

Получается, что социальные функции изначально иерархичны, исходя из их ценности для человечества: одни из них необходимы для поддержания рода, другие – являются следствием досуга, одни служат продолжению жизни, другие – её украшению.  Конечно, последние тоже нужны, но всё-таки вторичны, не необходимы для сохранения человечества. Такое понимание деятельности представляется более конструктивным, чем деление на работы и услуги.

Разумеется, эта дихотомия немедленно вызывает вполне естественное отторжение. Обвинения в утилитаризме лежат на поверхности и поэтому не точны. Разделение функций происходит не в моральной сфере по принципу полезности или наибольшего счастья, а в онтологии, исходя из необходимости для существования разума в космосе. Когда и если человечество научится отделять необходимые функции и договорится об их достаточности, жизнь станет, может быть, беднее, но существенно экономичней.

 Эти основные функции, в свою очередь, могут быть классифицированы:

-добыча пищи,

-медицина,

-образование,

-науки (сельскохозяйственные, о человеке, о Земле, естественные, технические),

-строительство и транспорт,

-промышленность и торговля, обеспечивающие эти виды деятельности орудиями и облегчающие их,

-законодательное оформление этой классификации.

Исключение любой из этих функций способно привести к исчезновению человечества. В то же время искусство, гуманитарные науки, спорт, разнообразные услуги только обеспечивают реализацию главных функций, они обогащают жизнь, но не являются критичными для существования ноокосмоса.

 Воздействие на человека поэзии, музыки, эстетических и эзотерических явлений, пока находится за пределами рациональных объяснений. Но это не мешает их оценке с точки зрения рационального применения их результатов. В конце концов, любая деятельность отвлекает от мыслей о неизбежной смерти. Только одни люди нуждаются в отвлечении и развлечении, а другие – нет.

Эта картина хорошо коррелирует с известной иерархией А.Маслоу, похожа на неё, как медная матрица на оттиск. Ведь дело не в последовательности приоритетов, которая может быть установлена иначе, а в естественном порядке вещей, отделяющем необходимые виды деятельности от прочих. Там речь идёт о психологических мотивах некого обобщённого индивида, которые должны вытекать из запросов общества. Здесь говорится об оценке различных видов человеческой деятельности, которая могла бы стать основой для обеспечения усилий по формированию общественного строя и этих запросов. Сущность данного подхода в разделении человеческой деятельности на два принципиально различных вида по степени важности для выживания, а не в выстраивании приоритетов внутри одного из них, как это делает А. Маслоу.

В таком случае государства должны бы строить свои инфраструктуры, формировать бюджеты, направлять инвестиции так, чтобы  выдерживались только необходимые, приоритетные виды деятельности. Остальные – могут поддерживаться постольку, поскольку они служат  обеспечению основных. Власть устанавливает граничные условия, создаёт берега, между которыми проистекает частная инициатива, влияющая на власть. Их взаимодействие определяет экономику, идеологию и общественное устройство стран, которые должны соответствовать данной классификации необходимых видов деятельности. Её нельзя навязать, человек, действительно, должен свободно следовать своим способностям и склонностям, но и нести ответственность за свой выбор.

Конечно, всё это весьма не понравится наиболее остроумной, активной и говорливой части нашего общества. Но не о сегодняшнем и не о российском обществе ведётся речь. Ведь если цель человечества неизвестна и разными группами формулируется по-разному, то надо создавать условия для её постижения со временем, то есть для продолжения попыток. Не все цели достигаются, некоторые существуют для того, чтобы к ним можно было стремиться. Например, целью детства является взросление. Этому же служат племена и государства, объединяющие смертных. Функционирование государств и следует организовать оптимальным образом.

Разумеется, подобные заключения могут показаться наивными и иллюзорными, власть предержащие всегда действуют «практично». Вообще говоря, большинство рецептов, которые выписывают экологи, кажутся прагматикам утопичными, хотя это не отменяет возможной правоты обоих.

Но не следует забывать, что государства становятся богатыми и бедными и в истории зачастую меняются местами. Население богатых стран может заниматься чем угодно за счёт не только национальных бюджетов, но и частных пожертвований. Бедные же государства вынуждены выстраивать приоритеты, и об этом полезно напомнить. Правда, бытуют заблуждения, что можно стать богатыми за счёт военных успехов, но это уж совсем ненадолго.  От временной шкалы существенно зависит точка зрения.

Полезно помнить, что от человечества на Земле остаётся обновлённое человечество и его отходы. Знаменитая сентенция Экклезиаста в ХХ веке зазвучала так: «Всё проходит, остаются лишь отходы».  Сама ограниченность нашей планеты, скудные запасы полезных веществ в перспективе длительных времён наводят на мысли о необходимости регенерации отходов, их многократного использования. За два тысячелетия от семи чудес света осталось лишь одно и иллюзия, что уж Библия, Гомер, Шекспир и т.п. сохранятся на все времена как основной результат человеческой деятельности.  В перспективе миллионов лет эта иллюзия, очевидно, растворится в других. Человечеству ещё предстоит доказать, что оно достойно последующего переноса на иные миры, и это – далеко  за пределами возможностей нашего сегодняшнего предвидения.

 Осознание естественного порядка видов человеческой деятельности может оказаться креативным фактором их совершенствования не более, чем столкновение молекул привести к изменению направления ветра. Но капля камень точит как раз в планетарном времени. Чтобы превратить умозрительные концепции в количественные аргументы, нам не хватает исходных данных. Но новые представления постепенно пробивают себе дорогу по мере вымирания противников: поколения, как волны, бьются о скалы вечности.

Здесь вся надежда на успехи фундаментальной науки, которая всегда стимулировалась природным любопытством и никогда не была разорительна для общества. Количество любознательных людей, их содержание и средства для их деятельности должны быть связаны с теми результатами, которые им предстоит разузнать и открыть. Наука движется моделями, которые верифицируются экспериментами, практикой. Здесь же речь идёт о таких вещах, которые не воспроизводимы (прошлое) или вероятностны (будущее). Поэтому построения разума не сравнимы и спорны, так как их истинность покоится на вере.

Гипотеза Бога

До сих пор мы находились в поле рациональных рассуждений, полагая, что окружающий нас мир возник в силу естественного стечения обстоятельств, и его происхождение является предметом изучения целого ряда наук и досужих размышлений.

В рационалистической, безбожной картине мира приходится опираться на разнородные знания, добытые различными науками: геологией, археологией, историей и т.д. При всём разнообразии методов и источников у них есть общие свойства: отсутствие экспериментального подтверждения уже произошедших явлений (не воспроизводимость) и уникальность, не повторяемость изучаемых событий. Этим они настолько отличаются от естественных и технических наук, что некоторые специалисты вообще отказывают гуманитарным дисциплинам в принадлежности к науке.

Конечно, знания могут быть получены разными способами. Проведение одних и тех же экспериментов в разных лабораториях, странах и временах, повторяемость результатов исследований, их количественная интерпретация, формирующая теории, представляются важными условиями доказательства истинности научных данных. Там, где это невозможно, отталкиваются от имеющихся разрозненных фактов, объединяемых логикой в правдоподобные гипотезы.

Во всяком случае, существуют вполне обоснованные сомнения, что красота и сложность окружающего мира смогли возникнуть в результате естественного стечения обстоятельств, которыми управляет случай. Такое можно себе представить на бесконечных времени и пространстве с последующей инъекцией жизни на Землю. То есть в ноокосмосе разум исходил не от Земли, а напротив, наша планета использована как его инкубатор.

Такой взгляд вселяет надежду, что если человечество подойдёт к критическому состоянию самоуничтожения, то создатели инкубатора не дадут ему погибнуть. Но, в конце концов, младенческий характер нашей цивилизации  ставит под сомнение любые научные концепции, результаты и выводы. То есть следует всегда помнить о гипотетическом характере любых рациональных утверждений.

Но точно так же, как к гипотезе, следует относиться к утверждению о божественном происхождении мира. Надо отдать ей должное: эта гипотеза позволяет объяснить любые противоречия и кажущиеся несообразности лоскутных знаний человечества. И сотворение мира в шесть дней, и длительность вселенной в семь с лишним тысяч лет, и предусмотрительное создание в почве всех противоречивых артефактов, и зависание моего компьютера при написании данной кощунственной фразы.        

Пока никому не удалось доказать рациональными, научными методами существование Бога, хотя два явления привлекались для этой цели. На уровне нынешних знаний считается, что мозг человека используется лишь на 10%, а остальные клетки остаются в резерве подобно системам безопасности АЭС, работающим лишь при авариях.    Когда расшифровали геном человека, то оказалось, что тоже примерно 10% генов участвуют в передаче генетической информации. Пока нет логичных объяснений, для чего нужны остальные, и в обоих случаях резервы нейронов и генов представляются сделанными на вырост.

То есть среди многих систем жизнеобеспечения человека существуют две,  которые не участвовали в жизненных процессах и, значит, не подвергались естественному отбору. Если допустить, что этот резерв предусмотрен для будущего развития, то, стало быть, должен быть кто-то, создавший его. Хотя нельзя исключить, что дальнейшие исследования мозговых и генетических  процессов существенно изменят и эти представления.

Те, кто обладают талантом веры, не нуждаются в рациональных объяснениях, но нельзя исключить, что кантовская «врождённая идея  Бога», одна из ипостасей которого – Создатель всего сущего, – это совокупность вполне реальных, рациональных, но ещё не познанных элементов, интеграл существовавшего, взятый в неведомых человеку пределах.

Принято считать, что поиски цели и смысла жизни бесперспективны, так как «пути Господни неисповедимы». Разве только Он в благости своей сам приоткроет праведникам свои замыслы. Но если ты не праведник, то можешь узнать смысл жизни только от них, поверив им на слово. Зато уж искать цель случайного стечения обстоятельств представляется делом явно бессмысленным и бесполезным.

Проверить или доказать их на нынешнем уровне знаний пока ещё никому не удалось, обе они оказываются предметом веры в Бога или в науку и легко сводимы к одной, если стечение обстоятельств признать креативной силой. Правда, у Бога можно предполагать цель, недоступную человеческому разуму, воспринимаемую только верой, solafide, а цель и происхождение естественных явлений, как разуму кажется, со временем могут быть познаны.

Ведь критические исследования Канта применялись исключительно к доопытному, априорному познанию, то есть к поискам истин, всеобщность и необходимость которых коренятся, по его мнению, в самом разуме (Бог, бессмертие, свобода).

Надежды на объективные возможности науки тоже весьма сомнительны, так как покоятся на современном сиюминутном восприятии её как универсального инструмента познания. Такое отношение родилось в XX веке в качестве одного из последствий «восстания масс», последствия,  ещё недостаточно осознанного и понятого применительно к научной деятельности. Для него практика является критерием истины, но как было сказано: «Практика – убогое прибежище безбожного сознания». На этих же страницах речь идёт о доморощенных соображениях, вытекающих из субъективного здравого смысла и опыта собственной частной жизни, организации научных исследований, преподавательской деятельности, анализов безопасности атомных объектов и т. п.

Не верующим в Творца приходится объяснять происхождение жизни счастливым случаем и естественным отбором. Не важно, зародилась она на самой Земле или инфицирована из космоса. И попытки рационалистического доказательства существования Создателя существовали всегда. 

 Все религии обращены к человеку, они человекоцентричны, а предложенный подход можно назвать человечествоцентричным, обращённым к разуму во вселенной (ноокосмосу). Конечно, человечество весьма неоднородно и разделено по самым разным признакам: цвет кожи, язык, государство, религия, конфессия, клан и т.п. Принадлежность к одному классу не снижает межграничной или межгрупповой напряжённости, следствия которой могут привести к невероятным событиям. Параллельно наблюдаются два противоположных процесса: ассимиляция в «плавильных котлах цивилизаций» и смертельные противостояния соседних государств, конфессий, классов.

Естественный отбор продолжается непрерывно, полтора миллиарда китайцев могут показаться промежуточным результатом, но не стоит надеяться на проникновение в   тайну творения и в будущее. Они непроницаемы не только в силу непредвиденных случайностей, но и потому, что время существования человека ничтожно по сравнению с периодом оценки результатов.

Уроки Вавилона 

Вавилонское столпотворение – это одна из наиболее ярких библейских историй, характеризующих человечество. Потомки Ноя, пережившие планетарную катастрофу, едва начали размножаться, как тут же решили построить башню высотою до небес с целью сделать себе имя. Господу не понравилось  то ли столь близкое соседство, то ли, что лидерами были потомки Хама. В общем, Он смешал язык так, «чтобы один не понимал речи другого» и рассеял незадачливых строителей.

Понимать эту историю можно по-разному. Общепринято считать, что строители стали говорить на разных языках. Но есть более простой и не менее эффективный способ организовать непонимание, когда одно и то же слово имеет различное значение для разных людей. Это распространённое и хорошо известное до сих пор печальное явление полисемии, которое не ликвидировать переводчикам: общая лексика, но разная семантика. Просто наш язык младенчески не совершенен, и несколько тысячелетий, прошедших с библейских времён, не достаточно для адекватного изложения своих мыслей и однозначного их понимания. Поэтому мы не стали вводить даже такие основные определения понятий, как разум, космос, знание и т.п., рассчитывая на общекультурный контекст.

Думается, что человечество склонно возвеличивать сумму и значение уже добытых знаний, и вся его нынешняя история – это лишь микрошажок одной из цивилизаций, а «великий и могучий» язык – также не более чем детский лепет. Так что не следует преувеличивать значительность и важность существующих достижений. Все имеющиеся сегодня представления так называемых великих учителей, пророков, учёных, философов – это, может быть, всего лишь черновик, примерка сшитых белыми нитками будущих соображений о Боге, о мире, о человеке и т.п.

Изложенный комплекс идей составляет ту основу, на которой строятся возможные последующие представления, хотя непреодолимой проблемой кажется их распространение. Информация передаётся словами, которые только называют, обозначают наши идеи, знания и опыт, но не выражают, не содержат их сущность. Может быть, адекватная передача знания пока ещё невозможна в принципе, так как наш язык ещё не приспособлен для таких целей. Плач и смех младенца – это всего лишь сигналы, и коммуникация между людьми в настоящее время – одна всеобщая иллюзия.

Заключение

Всё, сказанное выше, – это не теория, не идеология. Такие соображения покоятся на зыбком песке разрозненных фактов, предположений и гипотез. Человечеству «предстоит ещё узнать такие времена и нравы, что нынешние, Боже правый, как рай мы будем вспоминать». Автор вызывает на себя огонь очевидной критики лишь потому, что сама возможность предложенного подхода должна бы делать нас терпимей, добрей и неприхотливей. Непрерывная борьба учений, религий, конфессий, войны, революции и тому подобные социальные катаклизмы – все это не более чем несварение детского желудочка в период грудного кормления. Вряд ли стоит рассчитывать, что в кряхтение и в плаче младенца могут содержаться какие-то важные для будущего мысли.

          Разумеется, в их число входят и те, что изложены на этих страницах. Эта авторская самооценка совершенно искренна. Довольно часто можно наблюдать, как пожилые учёные на взгорке своих степеней и званий начинают высказываться в областях за пределами своей достаточно узкой компетенции. Накопленный опыт пучит стареющий кишечник, но как всякий естественный процесс этот – неотвратим. Даже осознание ими смехотворности своих претензий, не оправдывает таких попыток. Надеюсь, что отсутствие апломба отчасти извиняет те субъективные мнения, которые не требуют доказательств и обобщений, так как могут быть подтверждены или опровергнуты лишь в неопределённом будущем.